В жаркий полдень по широкому большаку, постукивая каблуками начищенных сапог, мерным шагом пехотинца прошел солдат и свернул на ровную мощеную дорогу.

И едва ступил он на дорогу, ведущую в родной колхоз, свежий ветер коснулся его разгоряченного лица, ветер, полный с детства знакомых запахов. Солдат, нетерпеливо приподняв голову, взглянул вдаль, где могли показаться крыши родного селения.

Когда еще из пыльной горячей степи поезд ворвался в прохладную зелень ферганской земли, счастье переполнило грудь солдата, и сквозь слезы он видел, как мчатся ему навстречу тенистые сады, безграничная ширь приземистых виноградников, розоватые стены строений и под сенью деревьев легкие, как воздух, приветливые беседки.

Это счастье возрастало, когда теперь он шел по сзоей земле, а вдоль дороги ласково ворковал ручей, поросший густой травой.

Это счастье возрастало, когда теперь он шел по сзоей земле, а вдоль дороги ласково ворковал ручей, поросший густой травой.

Восемнадцать километров смелым, твердым шагом прошагал по этой дороге солдат, ни разу не остановившись, и лишь у тополевой рощицы дорогу его пересек арык. Здесь солдат поставил свой чемоданчик, положил на него шинель и снял с плеч вещевой мешок- Он сдвинул со лба пилотку, нависшую над его густыми бровями, и левой рукой, где не хватало одного пальца, вытер лицо.

Столько лет шагал он по дорогам войны, от Волги до Будапешта, столько рек перешел, столько видел озер, но нигде так не звучала вода в голубоватом прозрачном воздухе. Эта вода, то сверкая на солнце, то исчезая в